Скрип колес. Постоянная тряска уже надоела. Я еду к своему брату. Это место указали мне его жена и дети, которые не смогли поехать. Где-то глубоко в стране находится эта деревня. В ней я провел ночь. Сюда сначала ехал на поезде, а потом каретой. Место глухое и труднодоступное. Одна беда добраться сюда, но ведь брат живет еще глубже. То место появиться на карте не скоро и найти его можно будет только по рассказам знающих. Не все в деревне знают это место, а оно, между прочим, в 30 км от них. Но это можно обьяснить. Там сплошь леса и много диких зверей. Промысла там нет никакого, охотники еще издавна сюда боялись ходить. Они рассказывали истории про каких-то людей, якобы которые тут живут и нападают на проежих. Из-за этого мне трудно было найти человека, который будет управлять каретой, а сам я в этом деле не опытен. И идти столь большое расстояние мне не под силу. И даже когда я поднял цену в три раза, никто не соглашался. Наконец на цене в 4 раза один человек согласился. Мы согласились выдвинуться утром, чтобы уже в обед быть там, а на следующее утро вернуться. Казалось бы все устрооено. Сначало лес более-менее освещался утренним солнцем, но после стало темновато.
   - Лес очень дремуч, здесь вообще никто почти не ездит. Если кому нужно в ту сторону, то они обьежают. Там далече лес заканчивается, но туда день ехать нада.
   Мой изводчик. Парниша молодой и когда я поднимал цену, ждал своей отметки. Вобщем парень не дурной. Молодость играет в нем всеми своими краскамми. Он один согласился, жаждая заработать и ища приключения. Он тоже знает слухи про это место. Довольно храбр.
   В лесу стало почти темно. Могучие ветви не пропускают утренний свет. Надежда на то, что солнце поднимется и хоть немного простветит гущу деревьев и кустарников. Дорога здесь ужасна и соответственно ужасно трусит. Вот вот кажеться, что карета розвалиться. Становиться мрачновато. Недавно проснулся и видел светило как тут уже почти ночь. Нет ночь это сказано сильно, но вобще темно. Хотя дорогу разобрать можно. Сорость у кареты в лесу маленькая, учитывая дорогу. Плетемся мы медленно. Подбирается усталось и сон. Но ведь недавно проспал всю ночь!
   Едим уже часа три. Хоть здесь и темно заснуть не удается. Мешает тряска. Рассматриваю деревья и вообще природу. Это наталкивает на мысль: какая же всетаки красивая у нас страна! Огрромная, могучая и дикая. Да именно дикая. Хоть Петр и прорубил окно в Европу, но всетаки страна какой была такой и осталась. И далекая глубинка не изменилась. Сейчас конец 19 века, а все здесь как и при первых Романовых. Ведь по сути цивилизация пришла только в Петербург и Москву. А сюда? Когда здесь можно будет увидеть хотя бы поезд. Я не говорю про электричество. Когда правительство подумает о столь отдаленных от центра районах? Когда оно заставит дворян об этом думать? Никто не знает. За могучим уровне среди государств Российская империя скрывает отсутствие элементарной цивилизации. И не хочеться даже представлять, что делается где-то в Сибири...
   Внезапно что-то стукнуло и карета перевернулась. Мы слетели с нее и упали вблизи. Оказалось мои предсказаниия сбылись. Карета начала розваливаться. К счастью отлетело колесо и сама осанка кареты не пострадала. Извозчик первым делом проверил колесо.
- Щас сделаем. Это не беда. А вот помню ехали мы один раз, рыбу везли, так наскочили на камень и телега тоже перевернулась, но только просто так сделать ее не получилось. Пришлось пешком идти. Рыба пропала, а жалко, рыбаки хотели заработать, весь день таскали. Эх... а все случай... если бы заметили...
   Он расказывал и осматривал колесо, а между тем отряхивал одежду. Потом мы вместе перевернули карету обратно. К счасть это была не совсем карета, так каретка. Я присел возле дороги и решил перекусить, раз уж остановились. Этим временем мой извозчик ставил колесо. Пища казалась намного вкуснее, чем дома, ведь так всегда в дороге. Приятно было посидеть и пожевать. Не хватоло пожалуй костра или хотя бы солнца. Тогда бы было весьма приятно. Я про что-то задумался и не заметил, как из лесу выскочил человек. Это было мало похоже на человека, но когдато оно было им. Худой, неаккуратно бритый, с взьерошенными волосами человек был похож на Робинзона  Крузо на 28 год жизни на острове. Одежда была изорвана и очень грязная. У человека было множество царапин, наверное зацепался об ветки. Он начал пугливым голосом говорить:
   - Вы едете больницу? Ни в коем случае не ежайте туда. Разворачивайтесь прямо сейчас. Пожалуйста! Разворачивайтесь! Там вам не светит ничего хорошего...уежайте! Ааа...чего вы смотрите на меня? Немедленно разворачивайтесь!
   - Но почему? Что там такое? Я еду к своему брату, навестить его. Почему я болжен разворачиваться? И что вообще с вами произошло?
   - Разворачивайтесь! Ваш брат мертв. Чего вы стоите? Ааа... все хорошо... все со мной нормально... ааа... сейчас я буду дома... злой доктор не тронем меня.... он уже далеко... далеко... Разворачивайтесь! Это для вашего блага...
   - Наверное сбежал с больницы. Нужно его связать и доставить обратно.- с этими словами извозчик взял канат и подошел к больному,- сейчас мы тебя свяжем псих и отправим назад...
   - Нет! Только не туда... я тебя убью,- больной быстро подобрал палку с земли и попытался ударитьею моего извозчика. Но тот не с таких. Он был силен и запросто справился с ним. Один удар по голове и беженик лежал у обочины совсем не двигаясь. Что случилось? Неужели удар был настолько силен. Больной не дышал. Наверное голод плюс сильный удар по голове убили его. Было как-то не приятно. Перед нами лежал труп человека, одетого в обметки. По непонятной причине было его жалко.
   - Что же делать, Федор? Нужно его закопать, наверное.
   Федя, мой извозчик, стоял ошеломленный. Он никогда не удивал человека до сих пор. Он не мог подумать, что такой слабый удар может привести к гибели. Я обьяснил ему, что возможно больной умер от недостатка еды, и только после этого Федор успокоиллся. Он согласился: нужно закопать тело. Мы начали рыть могилу. Я еще никогда не рыл могилу. Хоть мой высокий статус и не пзволял мне заниматься этим делом, я решил помочь. Ведь идея моя всетаки. С могилой мы провозились часа два, а потом выехали. Работа подутомила, но нужно было ехать.

   Наконец-то прибыли. Начали веднеться ворота больницы. Здесь дорога была лучше, но скорось прибывить нельзя было, боялись, что колесо вновь отвалится. Ворота были железные и высокие. Закрыты. Явно никого не ждут. Возле ворот висел колокольчик. Мы начали звонить. Пришли не сразу. Это была старая женщина. Она любезно спросила нас про то кто мы и зачем приехали.
   - Я приехал навестить своего брата. Он тут уже давно.
   - Подождите, я пойду спрошу у главного врача, можно ли вам въехать.
   Странно. Клиника обычна была легкодоступна. Нужно было только приехать и тебе рады и готовы устроить комнаты. Да, больница сильно изменилась за эти года. Она помрачнела, сильно устарела. Ремонт здесь не делался уже давно. Здание совсем выглядело плохо.
   - Можете проехать
   Федя открыл ворота, которые не сразу поддались: очевидно мы были первыми гостями за большой промежуток времени. Мы подъехали ко входу и я сошел. Федор пошел ставить лошадь в ставню. Я же прошел через главный вход в холл. Возле двери висела поржавелая табличка: « Психиатрическая лечебница №6. Сооружена в 1835 году».
   Старое здание.
   Холл был весьма огромный, как, впрочем, и само здание. Справа был столик регистрации, где находилась женщина, которая нас встретила. Слева - большой диван и столик, на котором стояла ваза с сухими цветами. Я подошел к женщине.
   - А когда я смогу увидиться с главным врачем? Я приехал к своему брату. Видите ли его жена не смогла и вот я здесь. Я люблю его, но после его заболевания с ним стало тяжело. Вот, наконец выбрался навестить. Как он, здоров?
   - Простите, как его фамилия? Я посмотрю в журнале в какой он палате.
   - Наша фамилия Староминские.
   Женщина достала древний запыленный журнал и открыла его. Начала листать. Наконец остановила свой взор на одной надписи.
   Наверное нашла.
   - Простите, но тут записано, что ваш брат умер еще год назад, как раз в конце лета. Я очень сожалею.
   Неприятно было услышать такую новость. Нет, я не огорчился, не чувствовал какой-то большой потери. Я его давно не видел, совсем забыл его. Может поэтому, а может потому, что последние свидание было в этих же стенах, когда привез его сюда. Тогда было тяжело. Теперь же я ни чувствовал особой тяжести. Больше было жалко его жену, которую хорошо знал и всегда поддерживал. Она до сих пор верила, что мужа можно исцелить. Она по настоящему его любила. Ей тяжело будет сообщить новость.
   Все, что привез ему от родных, я отдал этой женщине. Правда там мужская одежда, но она пристроит где-нибудь.
   - Спасибо, большой спасибо, давайте я отведу вас к доктору, он должен быть там уже.
   Из холла вело два коридора: один направо, другой - налево. Оба коридора были закрыты железными решетками. Женщина повела меня правым коридором. Она достала ключ, очень ржавый, и открыла замок. Решетка сильно скрипнула. Мы прошли. Поднялись на второй этаж, и прошли в кабинет доктора. Кабинет состовлял сильный контраст по отношению к остальной части больницы. Здесь была розкошная мебель, на стенах висели дорогие картины и головы животных. Напротив двери находилось окно, возле которого стоял стол. Стол был шикарный. Даже у меня был не такой, а ведь я очень состоятельный помещик. Откуда у этого врача были такие деньги?
   Женщина представила меня и ушла.
   - Здравствуйте граф Староминский! Очень сожалею вашей потери,- сказал это он уж как-то весело, вроде бы поздравил. Это меня удивило.
   - Можно просто Николай Афанасьевич, благодарю...
   - Присаживайтесь,- сказал врач, указывая на кресло, единственное в комнате, кроме того, на кором сидел врач.
   - А отчего умер мой бедный брат, ведь здоровье у него было хорошее?
   - Видите ли Николай Афанасьевич, среда здесь весьма не благоприятная для лечения, здесь даже звери почти не водятся. Не подходит, так сказать, для выздоровления. Все дольные жалуются на грязный вонючий воздух. Вы наверняка уже почувствовали, что воздух здесь действительно грязный. Вот однажды, когда я делал обход по лекарне, проверяя больных, заметил, что Ваш брат лежит наподвижно. Я начал осматривать его и выяснил, что душа его уже не здесь. Не понятно от чего он умер. Мы похоронили тело как подобает христианину.
   - Благодарю за заботу над похоронами, но не мог бы ли я увидеть могилку, чтобы положить цветы и проститься...
   - Нет. К сожалению, нет. Видите ли мы, так сказать, хоронили не здесь, тут не кладбище, а лекарня высшего класса. Могилы могли отрицательно подействовать на процесс выздоровления больных...
   - А где же вы хоронили?
   - Э... в селе... здесь недалеко.
   - Где именно?
   - Я Вам завтра все расскажу. А сейчас давайте ужинать. Марья сейчас принесет.
Ужин был очень хорош. Он был хорош даже для Петербурга, а не только для жалкой больнице. И опять я задаюсь вопросом: откуда у лечебницы столько денег? Приличное вино, закуски - я не отличал свой дом и это место. Вроде и не ездил не куда. Вино согрело и сняло усталость, расслабило. Теперь здесь было приятно.
   - Ну как Вам ужин граф?- спросил, пожевывая, владелец помещения, или скорее его наместник, хотя он чувствовал себя вполне полноправным. И это понятно: такое глухое место, царское правительство и не сунется сюда, если они вообще не забыли про это. Скорее забыли, у них масса дел.
   - Все чудесно, знаете на ожидал здесь такой прием!
   - Как там дорога, еще на совсем заросла?- поинтересовался доктор, закуривая трубочку.
   - Знаете, еще нет, но моя телега успела побывать в переделке, мы одно колесо потеряли. Но, благодаря извозчику, все обошлось. Нужно будет ему повысить премию. Вообще умный малый.
   - А что там происходит сейчас в Петербурге? Поймите, здесь в глубинки такие люди как Вы просто находка. Я устал. Здесь даже не с кем пообщаться по душам. С Дарьей о чем нибудь умном не поговоришь. А Вы образованный человек. Благодарю, что приехали!
   - Вы знаете, я приехал вовсе не к Вам, а к брату, который умер...
   - Конечно, конечно, я очень сочувствую Вам, господин Староминский. Уход за Вашим братом был великолепен, мы не знаем от чего он умер.
   - В Петербурге ничего нового, жизнь идет.
   - А в мире? Вы поймите правильно мою надоедливость, здесь редко что услышишь. Раскажите.
   - Ну что ж. Вы вероятно слышали про восточный вопрос?
   - Да, немного. После марта 1856 года Россия там уже не учавствует, правильно?
   - Именно. После Парижского мирного договора позиции России значительно ослабли на Черном море и на Балканах, что препятствовало нашему участию в разрешении восточного вопроса. В Турции сильно закрепилась Англия. Вы также, вероятно, слышали про восстание в Боснии и Герцоговине...
   - Нет, ничего не знаю. Неужели очередное восстание, все предыдущие ничем хорошим не заканчивались.
   - Сейчас Османская империя разваливается, Англия и Франция окончательно подчинили ее рынок, да, наверное, и самого султана. Теперь они стремятся сохранить империю целую, поэтому готовятся давить восстания. Российское правительство поддерживает повстанце, потому что это путь к развалу Турции. Вообще я поддерживаю такую позицию. На мой взгляд балканские народы должны быть свободными. Я думаю, что вслед за боснийцами поднимут восстания и болгары с румынами, а также сербы. А потом и мы вступим в войну против Турции. Вообще мы на грани войны. Правда еще не ясно кто из европейских держав нас поддержит. Германия открыто хочет нас ослабить путем втягивания нас в войну с Османией. Австрии только выгода от восстания, это дает им возможность без особых усилий захваить Боснию и Герцоговину. Как сказал Англия и Франция не заинтересованы в дроблении Турции. Но хочу сказать у России есть здесь большие шанцы нежели в Крымской войне. Сомневаюсь, что Франция или Англия выступят против нас открыто. Впринципи, такие события.
   - Это весьма интересно. Мы опять на пороге войны. Хотя нас она мало затронем. Эта глушь не нужна никому. Так что это нам не угрожает. Лекарня останется целой.
   - А у меня к Вам такой вопрос или так сказать просьба разъяснить: когда Федор ремонтировал телегу из лесу выскочил какой-то человек, на вид уже давно не видивший цивилизации, и что-то бормотал. Не знаете, может он из больницы сбежал? Похож на психически больного.
   - Да нет, что Вы. У нас такие случаи не происходят. Моя больница очень надежная, отсюда сбежать не возможно.
   - Но он говорил что-то непонятное про эту больницу, как я понял. Уж очень не хотел возвращаться...
   - Мало ли что там болтают всякие не нормальные. Очевидно его еще не успели к нам направить. Кстати, где он? Я немедленно распоряжусь, чтобы его к нам все таки направили.
   - К сожалению он умер. Мой извозчик наверное не расчитал силы, когда человек внезапно напал, и убил его. Мы закопали тело возле дороги.
   - Поступок настоящего господина. Другие бы просто откинули тело с пути и проехали.
   - Наверное, Вы правы. Не стоит вбивать в голову.
   - А не хотите ли посмотреть комнату Вашего покойного брата? Она пустует сейчас. Там остались его вещи, можете забрать. Мы решили ничего не трогать.
   - Ну тогда пройдемте. Перед сном, правда, но ничего. Показывайте.
   Мы вышли из комнаты опять в обшарпанные коридоры. Опять вспомнилось, что я в психиатрической лечебнице. Мы прошли в другое крыло помещения где располагались комнаты больных. Открыли очередную решетку и попали в длинный коридор. Слева были расположены окна, на которых были тоже решетки, а справа располагались двери. Наверное в комнаты. Здесь таковых было десять. Мы прошли к третьей. Из палат издавались странные звуки, но странные для обычных людей, и нормальные для этого места. Доктор в очередной раз достал свою большую связку ключей и отворил очередную дверь, и я вошел внутрь. Да. На комнаты это вообще не походило. Скорее на тюремные камеры. Из обстановки всего стол и нависная кровать. Напротив двери было оконце, тоже с решеткой, уже ржавой, как и все здесь. Я был возмущен.
   - Доктор, разве это комнаты? И здесь мой брат находился пять лет?! Безобразие! Такая роскошь у вас в кабинете, и такое у больных. Куда вы смотрите вообще?..
   Не успел я обернуть как дверь за мной быстро захлопнулась. Повернулся ключ, послышалася звон ключей.
   - Располагайтесь господин Староминский Николай Афанасьевия. Надеюсь вам понравиться. Хотя врятли. Теперь вы тоже душевно больной. Всех благ.
   Сказав это он ушел.

Если комунить понравилось, напишите, я продолжу...